436/2b13. Белка невменька

          У невменька на окопах закончилось бухло и пришла белка. Вылазит из окопов и начинает в брустверах искать вдруг там бутылка приныкана. Орки за 50 метров по нему не стреляют, бо без бинокля видно что это невменько, наблюдают и ржут, наверное видосики снимают. У невменька третий день галюцинации, разговаривает с воздухом, размахивает руками и бегает по пугающим траекториям. В перерывах между дежурствами в окопах бегает по ближайшему селу, размахивает калашом, врывается в хаты к немногим не эвакуировавшимся местным жителям, и требует у них бухло.

          Боёк из калаша у невменька ещё в первый день на всякий случай вытащили, и завалить себя или кого-то из окружающих он сможет только своей вонью обосраного бомжа, но местные командованию на него всё равно жалуются. Бойцы нашего взвода требуют у замкома вывезти невменька в тыл, бо на нуле он тупо создаёт смертельную опасность для окружающих. Замком его вывезти не может, потому что если будет прецедент вывоза с нуля по забуху - на следующий день в алкогольной коме ляжет 90% батальйона. Ситуация крайне пиздецовая. Бо будет смеху он додумается пойти в окопы к оркам и там за бухло сдать все наши расклады.

          Синий берет в первый заход вместе с остальными бойцами на ноль поехал. Его обыскали, нашли литр спирта, вылили, но синий берет уже был заправленным, и не сильно расстроился по этому поводу. Пока его обыскивали - луганские пограничники, которых мы меняли на позиции, увидели что бэхаря обыскивают и что он уже синий, и тупо незаметно спиздили у него броник, шлем и разгрузку с кучей магазинов и патронов, которые он ещё в Ягодном намародёрил (бэхарь это всё выгрузил из пикапа и поставил с рюкзаком на обочине у бордюра), сели в машины и уехали с прокрутами. Калашмат не спиздили, бо он у бэхаря за плечами висел. Боевое побратимство и военная солидарность, вот это вот всё.