День 44. Стрельбы 4
Утром надо было быть на кухне в 5:40. Проснулся в 5:00, попил порошка простудного, поехал на Фронтерке. К 6:00 накрыли все столы для завтрака, и я ушёл в разведку в оружейную, в которой вчера в ротном чате написали, что будут раздавать оружие с 6:00, чтоб в 6:30 построиться и попытаться уехать на стрельбище в 7:00 первыми из батальйона. Потому что весь батальйон в нас пальцами второй месяц тыкает, что мы терпилы печальные, нас всегда ставят в наряд всей ротой перед стрельбами, и потом везут на эти стрельбы самыми последними, когда мы находимся в бессознательном состоянии после двух суток занятий, тренировок и нарядов на ногах без сна.
Ждал в оружейной до 6:15 - никого на горизонте не было. Написал в ротный чат, что вы заебали со своей военной пунктуальностью, я возвращаюсь на кухню чистить картошку. На выходе пересёкся с замвзвода, который прочитал чатик и ринулся вниз вместо ответственного, который где-то проебался. Замкома чёт пробубнил непонятное, и потащил меня обратно за калашматом под землю. Вернулся на кухню, тюлени с наряда после меня сходили тоже калашматики притянули свои, и мы ковырялись там по своим кухонным делам где-то до 6:50. В 7:00 нас пришли сменять непонятно кто - 3-4 человека, сказали что нас ждут на плацу. Мы пожелали доброго дня шефу кухни, он дружелюбно порекомендовал нам перестрелять друг друга нахер на тех сраных стрельбах, потому что наряд был рассчитан на 10 адекватных бойцов до 10 утра по всем ресурсам, а не на 3-4 непонятных тела, которые неотдупляли что куда почище моих тюленей вчерашнего дня. Мы вышли на плац.
Как ни странно, комбат помнил, что нас на всех предыдущих стрельбах яростно угнетали, и видя в наших багровых, налитых кровью, глазах безграничную к нему любовь, в это прекрасное серое утро решил не искушать судьбу, и скомандовал грузиться 4-ой роте (нам) и сапёрному с гранатомётным взводам в автобусы первыми. У первых трёх стрелковых рот и прочих тематически-ролевых взводах вырвался вздох удивления и облегчения от понимания того факта, что весь батальйон только что отошёл от края пропасти, на дне которой обезумевшая от нарядов и угнетения 4-ая рота, дорвавшись до двух магазинов с 24 патронами на каждого, окончательно уехала кукухой и начала стрелять не только по фанерным мишеням.
Днём прогнозировали дождь, а мы должны были ползать пузами по грязи от рубежа к рубежу. Как тренировались. Я хапнул из дома немного пейнтбольной формы, спаковался сам, и одел 5-ых бойцов из своего взвода, у которых была слишком цивильная одежда для подобных перформансов. Бойцы слёзно дякувалы до и после, тем более что один этих из бойцов был замкомвзвода.
Поехали. В этот раз водила электрона не выёбывался, и подъезжая к локации повёз нас с горки асфальтовой дороги на грунтовую корявую не сбавляя скорости, хотя раньше сюда ехать вообще морозился. Приехали. Выгрузились, построились в 8 утра где-то. Зазвучала воздушная тревога. Комбат почухал рацией кепку, и приказал всем рассредоточиться по примыкающему к стрельбищу лесу. Нас всего было человек 150 наверное на двух автобусах, все дружной толпой зашли в кромку леса и такой же дружной толпой остановились курить. Я углубился в лес метров на 100, нашёл подобие уютной траншеи, в которой тусовалось штук 20 лягух, и сел на них залипать.
Комбат через какое-то время увидел нерассредоточенное стадо, насыпал пиздюлей, и стадо рассосалось. Мимо меня проходил какой-то свежий уебень из паралельного взвода нашей роты, увидел моих лягух, и радостно заявил "а давайте, кто больше лягух камнями в той траншее перепиздит". Я ответил что "ты если такой дохуя всемагущим себя почувствовал, то давай ты не с лягухами будешь пиздиться, а пиздуй добровольцем в Мариуполь со свинособаками ебашиться - я тебе помогу организовать такую путёвку через комбрига даже сегодня". У тела пузыри изо рта полезли и дымок из ушей лёгкий пошёл, но сзади подошли пару старожилов с его взвода, с которыми я периодически общался и даже вроде с кем-то в наряде был, и тоже сказали, что ты ёбнутая обезьяна, лягух без причины убивать. Тело что-то начало бубнить про то, что оно с детства лягух ненавидит, на что старожил ответил, что тело перепутало слово "ненавидит" со словом "боится". Тело обижено ушуршало в камыши, мы со старожилом стукнулись кулачками, и тут начался ливень.
Комбат на большой асфальтированной площадке перед входом в стрельбище почухал мокрой рацией мокрую кепку, и скомандовал всем из леса срочно спаковаться обратно в автобусы. Все уже насквозь мокрые и грязные даже в моих пейнтбольных костюмах дружно, как шпроты, напаковались обратно в электроны. Я попытался пробегающему рядом замкомвзвода изложить свои опасения по поводу того, что ракета может прилететь по парковке с автобусами, но тот грустно ответил, что здесь и сейчас даже ракета обязана слушаться приказа комбата. Я немного обиделся, и спаковался не в наш автобус, а в соседний сапёрно-миномётный, или кто там был, какие-то аниматоры с гранатомётами. Стал последним возле единственных открытых передних дверей.
Дождь не прекращался. Через 15 минут водиле электрона стало скучно, и он закрыл переднюю дверь, в которой стоял я. Я озвучил стоящему рядом командиру сапёров своё мнение о том, что закрывать все двери в набитом до отказа автобусе, запаркованном перед самым въездом на военный объект во время воздушной тревоги - так себе идея. Сапёрный командир ответил, что тут нет складов вооружения, поэтому по нам точно не прилетит. Но при этом как-то немного погрустнел. И потом добавил, что правда техники немного есть, и учебные центры как в Яворове наверное. И погрустнел ещё больше. Но перечить приказу комбата было нельзя, потому что когда комбат грустный - весь батальйон обычно становится несоизмеримо грустнее.
И мы стояли в запотевшем автобусе с командиром сапёров рядом очень грустные, и молча сравнивали для себя уровни опасности авиаудара по закрытому автобусу с 80 телами внутри, весеннего проливного дождя во время военного положения и гнева комбата, у которого только вчера или позавчера был день рождения, а сегодня погода ему испортила праздничные ожидания от очередных стрельб.
Воздушная тревога закончилась, дождь нет. Мы продолжали сидеть в автобусах. Из чего можно было сделать вывод, что опасность весеннего дождя для наших неокрепших военных организмов по мнению комбата была значительно выше опасности сброса на нас калибров, или чем там ещё те обезьяны пуляются обычно.
Где-то в 9:30 комбат смирился с тем, что погода ему не подчиняется, и приказал всем выйти из автобусов и построиться. Вышли, построились по трое, и матюкающейся колонной ломанулись по болоту разъезженному бтр-ами на полигон. Через 10 минут дождь закончился, и комбат естественно присвоил эту победу над стихией себе, после чего настроение у него на некоторое время поднялось.
На стрельбище нас привычно ждали грустные псевдоинструкторы в онуровских жилетках, разбросаные по разным углам безопасной зоны стрельбища таким образом, чтоб от одного к другому нужно было обязательно перебираться через океан грязи практически вплавь. Ноги вся наша рота промочила ещё в лесу перед автобусами во время воздушной тревоги, вывалявшись по колено в местной грязи. Так что эту вводную мы приняли как данность.
Первый инструктор был я не помню. Читал какую-то а неееет, вспомнил. Первым инструктором был, с непонятного перепуга, командир миномётного взвода, который спиздил где-то инструкторскую жилетку, отправил свой взвод вместо первого взвода нашей роты сразу на огневой рубеж, а нам начал рассказывать как всё будет сложно, как к нам будут доёбываться инструкторы на поле, и зря мы вообще сюда приехали сегодня - сидели бы дома. Сказал давайте потренируемся как вы будете на коленку становиться по команде, ой у вас херня получается, давайте по новой. Пока он нам это рассказывал - его взвод начал движение по тактическим рубежам на стрельбище, и он утратил к нам всякий интерес - сказал идите нахуй к другим инструкторам. И ушёл.
Я понял, что чуда не будет, и мы сегодня точно так же, как и всегда до этого, уедем из этого адового стрельбища самыми последними в батальйоне. К нам прибежал наш новый ротный, спросил чё мы тут одни стоим, мы ответили что инструктор оказался фейковым, нас поимел и послал нахуй. Ротный сказал что хуйня случается, но надо идти к настоящим инструкторам, бо комбат щас начнёт ебать его за то, что мы стоим стадом без дела, а он забыл сегодня захватить с собой из расположения вазелин, поэтому не надо пожалуйста. Новый ротный у нас неплохой, поэтому мы героически выдвинулись ко второму инструктору.
Подошли ко второму инструктору, он сказал что он пятый, и пиздуйте ка мы обратно через гектар болота сначала к третьему инструктору, а потом к четвёртому. А только после этого приходите ко мне. На что мы ответили, что все другие инструктора заняты другими разными взводами - выж видите их всех отсюда, а к вам нас направил сам комбат, и если вы нас прогоните - ебать он будет сначала конечно нас, но потом, увы, и вас тоже. Второй-пятый инструктор погрустнел, и начал рассказывать нам про рации. Абсолютно то же самое, что он нам рассказывал в прошлый раз, когда мы были тут в этой ебучей клоаке. Сегодня, я надеялся, он разнообразит своё выступление новыми репризами, но оказалось что нит. Инструктор скучным голосом начал рассказывать про уёбищные рации буфонги или как их там, которые все в зсу используют, потому что их подгоняют волонтёры контейнерами из Китая. Но при этом их использовать в зсу категорически нельзя, потому что там нет никакого шифрования вообще. И прослушивать переговоры военных на стрельбище могут случайно даже проезжающие рядом по трассе дальнобои, не говоря о целенаправленных дрг или типа того.
Поэтому он нам начал показывать фоточки туристических моторол, распечатанные на а4 и запакованные в мятые файлики. Мол их тоже использовать нельзя, но они круче буфонгов, при этом стоят в 3 раза дешевле, но использовать их в зсу нельзя. В зсу можно использовать вот эти военные американские рации, которые вы видите на этом нечётком ксероксе, но нам их никто не даст, и в продаже их никогда не было и не будет - это ж американские военные технологии, выж должны понимать, поэтому про них забудьте. Но запомните сколько они стоят и как они выглядят. На наши замечания о том, что как он нас заебал этими мятыми файликами ещё в прошлый раз, и мы требуем новую сценическую программу инструктор не реагировал, и продолжал скучно читать характеристики моторолы 400. Подбежала какая-то штабная шестёрка комбата, и сказала что комбату не нравится как наша кучка вместе с инструктором несимметрично стоим по отношению к другим кучкам и инструкторам на безопасной части полигона, и нам приказано было сместиться на 50-70 метров в чуть большее болото, чем то, в котором мы стояли сейчас. Инструктор обречённо посмотрел на свои дорогие военные кроссовки, очевидно тоже подогнанные волонтёрами, и мы пошли в болото.
В болоте нам на перехват вышел наш ротный с соседним взводом, и сказал что думал что мы закончили, и привёл на рации другой бездействующий взвод нашей роты. Инструктор раций попытался сказать что мы только начали, но я успел его перебить с криком что мы вот буквально вот только что уже всё закончили, и готовы идти на огневой рубеж. Потому что миномётный взвод отстрелялся уже всеми подразделениями, и на стартовой позиции слишком подозрительно ошивается гранатомётный взвод. И боюсь мы сейчас проебём ещё на час, как минимум, возможность стартануть наконец нашей роте. Ротному очевидно это всё тоже осточертело, и он завёл все 3 наших взвода на стартовую позицию, а гранатомётчиков послал нахуй. К инструктору с ебучими рациями.
На горизонте то там, то тут виднелись одинокие фигуры инструкторов, тающие в дымке абсурда военной реальности. Они стояли с жгутами, носилками, распечатками из википедии характеристик автоматов, спизженных 70 лет назад у немецкого конструктора, и страйбольным студентом, который был кульминацией культурной программы - демонстрировал потрясающий трюк разборки-сборки калашмата с помощью ремонтного пенала, потому что пальцами эту поебень разбирать большинству людей обычно больно чисто физически. Хотя и морально тоже.
Мы вышли на полосу активностей. Первые два взвода нашей роты продемонстрировали небывалый уровень распиздяйского уебанства, который удивил даже меня. Я изначально думал, что наш взвод значительно печальнее первых двух, а оказалось мы абсолютно одинаково жалкие в общем среднем срезе. В роте 3 взвода, во взводе 3 подразделения, в каждом подразделении 10 человек. Не помню, чы писал об этом раньше. Так вот, в каждом подразделении из 10 человек есть 2, максимум 3, подающих оттенок надежды бойца. Это когда они действуют самостоятельно. Но любые впечатления от действий 2 адекватных бойцов смываются ниже уровня болота, в котором мы стояли по колено, действиями оставшихся 8 тюленей.
Вся наша 3-ёхдневная подготовка с хореографией, алгоритмами действий и последовательностью движений, как и ожидалось, пошла по пизде. На стартовой позиции комбат нам сообщил, что старший стрелок теперь стоит не слева ряда в 10 человек, а справа вторым после пулемётчика, а пулемётчик теперь выполняет функции старшего стрелка, и должен теперь не тупо стрелять со своей позиции по дальним мишеням, а орать на всё стрельбище на много гектар под шум автоматных очередей дурным голосом команды своего взводного уже командиру своего подразделения, который будет находиться в центре ряда, и который нихера не услышал бы, даже если это орал бы, как мы и готовились, способный так орать старший стрелок. А теперь это всё орать должны хриплые молчаливые пулемётчики. Это было фиаско.
И нумерация бойцов в ряду должна быть совсем отличной от той, которую мы три дня зубрили, и командир теперь должен иметь номер 4, а не быть безномерным, и вобщем как карточный домик разрушилась вся стройная концепция, к которой мы были относительно готовы. Побелевшие взводные пытались как-то донести до командиров подразделений случившиеся апокалиптические изменения, командиры подразделений стояли с трясущимися руками в предобморочном состоянии от осознания того, что они сейчас должны что-то командовать личному составу на поле боя, но они понятия не имеют что именно. У личного состава была абсолютная деморализация - у одного бойца пошла носом кровь, другой 40-летний дядька начал тупо плакать (я не шучу блядь, это нихуя не литературные гиперболы). На нас из под лба смотрел комбат, у которого эйфория от победы над дождём закончилась минут 20 назад, после обосравшегося на полигоне по полной программе миномётного взвода.
Каким-то образом после 1-го взвода стартанул сразу наш 3-ий. Мы подсмотрели все ошибки трёх подразделений первого взвода, увидели в каких случаях можно лажать (когда комбат подбежит к тебе и будет несколько минут очень страшно орать громкими матами), в каких местах не стоит (когда комбата сзади удерживали от рукоприкладства несколько его штабных крыс), и в каких местах точно нельзя (когда комбат перегрызал тебе горло). Да блядь ладно, последнее было художественным преувеличением, но сути это не меняет.
Наш пидроздил стал на исходную. А кстати, да. Вернулся из запоя наш командир подразделения - офицер заблевотных войск, и мне взводный сказал что сорян, комбат как узнал что на стрельбах возможен допуск на должность командира подразделения неслужившего неофицера не по статуту, при наличии в пидроздили трёх офицеров с опытом службы больше 5 лет, очень долго матерился довольно познавательными словообразованиями. Я ответил, что я всё-равно ебал весь тот список обязанностей и ответственностей командира подразделения в каждый его абзац, поэтому мне вся эта хуйня изначально была абсолютно безразлична. Пожали со взводным друг другу руки, но где-то в глубине я всё-таки ощутил некоторое разочарование своего раздутого самомнения. Так вот.
Мы стали на исходную. Командир подразделения, после 4-ёх дней запойного больничного и пропуска всех предварительных тренировок и слаживаний вообще отдуплял что происходит лишь в полупризрачных контурах. Вообще суть всего движа в активной части на полигоне заключалась в следующем. Есть 7 тактических рубежей, и последний огневой. Из штаба по рации взводному приходит общая команда, взводный криком передаёт её командиру подразделения, а уже тот должен детализировать эту команду личному составу. И всё быстро, громко и с энтузиазмом.
Например из штаба команда "к бою" - взводный дублирует комподу, компод такую команду тоже тупо дублирует нам. Мы оружие к бою, и упали на колено. Дальше из штаба команда "20 метров", взводный дублирует, компод кричит "20 метров, по 2 слева и по 1 справа". И весь пидроздил придерживаясь базиса хореографии, с жестами и загзагами ебашит по двое слева и по одному справа до следующего рубежа.
Потом например команда лёжа - и та же херня, но с импровизацией компода по количеству и разницей плеча начала выдвижения. Бо за повторяемость к комподу подбегает комбат, ебёт его платонически в уши несколько минут, после чего грязное и мокрое подразделение с выебаным неестественным образом комподом отправляется на исходную позицию, и всё заново.
Потом может быть команда "газы", и тогда весь пидроздил должен ахеренно быстро и качественно напялить на пыздакы противогазы. И дальше ебашить в них. На предпоследнем рубеже главный стрелок должен был уходить на разведпозицию на горе, пулемётчик занимать пулемётную позицию на другой горе, и дальше команды по целеуказанию по рации штаб передавал не взводному, а главному стрелку, который должен был пиздец каким громким криком передать комподу указанную одну или несколько из от 3 до 12 целей с детализацией расстояния. И компод, зная кто как стреляет в его подразделении (кто-то норм ложит дальние мишени короткими очередями, кто-то одиночными, но только близкие, надо знать характеристики своих бойцов, и рассчитать количество патронов тех жалких 24 на рыло, чтоб хватило на все задания из штаба), приказывать конкретному одному или нескольким стрелкам. Типа старший стрелок кричит комподу полученную из штаба команду "средняя мишень на третьем рубеже 250 метров", и компод должен сориентироваться, что эту мишень положит 2 и 7 стрелок двумя очередями по одному-два выстрела, и кричит "средняя мишень на третьем рубеже 250 метров 2 и 7 две коротких".
Мишень ложится, и на поле тишина для получения следующей команды. Приходит команда "левая мишень дальний рубеж 400 метров" - и компод командует пулемётчику и чуваку с опытом попадания по дальней мишени, типа полуснайперу "левая мишень дальний рубеж 400 метров, 6 и 9 три одиночными". Прикол в том, что несколько дней до стрельб я всю это ебалу отрабатывал со своим подразделением, распределили кто на предыдущих стрельбах за сколько выстрелов какие рубежи клал, и в теории всё должно было пройти относительно ровно и без эксцессов. Но дело в том, что компод-обрыган про всю эту аналитику, я так понял, вообще не в курсе был. И начался пиздец.
Вместо взводного руководить на поле вышел замротного, очень злой и не выспаный, наверное тоже после ночного наряда, и уже многократно выебаный за все подразделения первого взвода. Говорит "к бою", компод должен был продублировать его команду и упасть на колено с имитацией огня. Вместо этого он мило моргая пошёл вперёд на замротного, поглядывая налево и направо на бойцов, которые молча на него смотрели и стояли. Замротного начал орать "к бою блядь!" - я комподу крикнул "на колени, блядь", компод упал и дальше молчит. Замротного орёт "продублируй команду, ёбана!" - до компода дошло - он проблеял "к бою" - мы все рядышком встали на колено, прицелились.
Замротного кричит "вперёд на 20 шагов!" - компод повторяет "вперёд на 20 метров!", замротного кричит "ты уебан должен был указать сам, слева или справа и по сколько людей должно ломиться 20 шагов!". Компод кричит "слева по одному!", мы идём скучно слева по одному, на следующей позиции замротного кричит "вперёд на 10 метров!" - компод понял схему, и тоже кричит "10 метров слева по одному!". Замротного орёт "ебаное разнообразие должно быть, ты должен проявлять инициативу, скажи справа по 2, слева по 1!". Компод кричит "справа по 2, слева по 1!", проходим рубеж, опять 10 метров от замротного, и компод повторяет "справа по 2, слева по 1". Замротного громко матюкается.
Всю эту картину видит с вышки комбат, срывается, и бежит ебать компода. Компод это замечает при замыкающем движении на очередной рубеж, и у него тупо на ходу подкашиваются обе ноги и он падает. И не придумывает ничего лучше, как лёжа начать целиться молча в даль. Комбат подлетает и кричит "ты ахуел тут загорать блядь, когда у тебя подразделение под огнём противника спереди в ахуе с твоих команд! пиздуй блядь на рубеж командуй бойцами нормально, тебя ж пидара, должны были подготовить к этому шапито за несколько дней!" Компод начинает с красным от ахуевания лицом ползти вперёд. Комбат орёт "встал, бегом блядь!", компод пытается встать, но ноги слабо слушаются, он полудоползает до рубежа, где должна была быть команда "газы". Но на газы уже всем похуй - комбат вцепился в жертву зубами, и жертва судя по всему уже при смерти.
Под дикие вопли комбата мы с чудовищными ошибками и пиздец какой дезорганизацией строя добираемся до огневого рубежа. Пулемётчик ещё пару тактических рубежей назад посмотрел на этот цирк с конями и еблей компода комбатом, послал всех нахуй, и ушуршал склоном через пару тактических сразу на огневой рубеж, и залёг. Замротного орёт "в окопы, блядь!", компод не останавливая еблю себя комбатом тоже орёт "в окопы, блядь!", всё подразделение, пожав плечами, срывается и толпой ломится в окопы. Замротного кричит комподу "не в окопы блядь, а в окопы по одному слева или справа сука, ебать тебя комбатом в ухо!". Комбат ебёт компода в ухо. Компод орёт "слева или справа по одному!", но нам уже давно похуй, потому что мы всем подразделением сидим уже скучаем в окопах. Комбат вместе с замротным подсрачниками загоняют булькающий комок грязи, который 20 минут назад был комподом, тоже куда-то в траншею рядом со мной.
Молчаливый пулемётчик со своей позиции, вдоволь насладившись всем этим зрелищем, получает команду из штаба, что-то типа "цель справа, 200 метров, 3-ий рубеж!". И не слишком громко (потому что он нихера не умеет кричать громко, он даже этого не пробовал наверное очень давно в своей пулемётной жизни, у него задача тупо из пулемёта стрелять) своим обычным голосом дублирует эту команду на поле комподу. Не только компод, но и все остальные бойцы абсолютно нихера из этого не слышат. Но компод помнит наставления комбата и замротного, решает проявить инициативу и сообразительность, и орёт "слева и справа огонь вперёд!!" всё подразделение кроме меня и самого дальнего чувака с левого фланга начинает высаживать тупо весь магазин по одновременно 12 мишеням на 4-ёх рубежах. Нихуя при этом никуда не попадая.
Комбат и замротного в ахуе кричат на компода чтобы он это всё прекратил, тот кричит в небо чтоб мы это прекратили, но никто ничего кроме меня, который находится от компода справа ближе всех других этого не слышит, бо автоматная канонада. Я вижу размазаные по физиономии компода слюни, сопли и слёзы, с лёгкой улыбкой медленно поворачиваюсь к мишеням, и начинаю стрелять, отрабатывая чисто для себя перемещение быстрого огня по нескольким мишеням, находящихся на разном расстоянии от меня. Как только канонада стихает, бо у бойцов закончился первый магазин, и компод может что-то крикнуть, чтоб это услышал хоть кто-то кроме меня, я кричу "пустой! перезарядка!", и следом за мной кричат все другие бойцы. Компод орёт что-то нечленораздельное, его перекрикивают комбат с замротного, я кричу "готовый! продолжаю огонь!" - все другие бойцы дублируют команду, и канонада возобновляется. Сливаем все патроны. Не знаю кто куда стрелял, не в курсе чы я сам куда-то попал - там всё было слишком неочевидно. Но навыки стрельбы очередью я себе немного протрейнил - план минимум на сегодня выполнен.
Комбат и замротного поняли, что всё кончено, развернулись и молча ушли. Нас в траншее проверили на отсутствие патронов в патронниках, в магазинах, и оказалось что крайний слева боец до последнего ждал адекватной команды от компода, и начал без команды стрелять первый магазин только тогда, когда все остальные достреливали второй. И не успел перезарядиться. Ему не дали дострелять - отобрали магазин с патронами. Мне было бы обидно. Нас выгнали в безопасную зону, к стайкам уже отстрелявшихся разных взводов не только нашей роты. Подошёл наш ротный, у которого как и у старого ротного, в любой пиздецовой ситуации сохраняется абсолютно похуистическое позитивное настроение, спросил как отстрелялись, сказал что никого из своих не завалили - и уже хорошо. Но нам всё-равно надо съебнуть к кому-то из псевдоинструкторов на локации, и сделать видимость, что нам интересно их ересь слушать. Такие, говорит, тут правила. Все взводы немного рассосались.
Выглянуло из-за туч солнце, стало тепло и уютно. Я увидел на периметре безопасной зоны высокую лавку, залез на неё, подобрал с земли сидящую рядышком симпатичную лягуху себе на коленку, и она сидела там полчаса грелась. Откуда-то материализовались ещё пару человек из моего и соседнего взвода, и сели рядом. Периодически подбегали какие-то штабные крысы, спрашивали какого хуя мы тут сидим, я отвечал что нас сам комбат отправил сюда ждать отправки на автобус, бо мы уже отстрелялись и у всех инструкторов побывали по 2 раза минимум точно, так что спасибо, нам тут норм на лавочке и с лягухой. Штабные крысы убегали и не возвращались. На горизонте возле инструктора с инфой по рациям стоял полуживой компод с куском нашего подразделения. Инструктор увлечённо что-то им рассказывал про частоты и цифровое кодирование сигнала. Где-то к часу дня отстрелялась вся наша рота и те другие факультативные взводы, которые поехали на стрельбище вместе с нами, я отнёс лягуху в местный уютный пруд, мы построились, и выдвинулись к автобусам. Относительно оперативно погрузились, и вернулись в расположение.
Потом надо было сдать калашматы в оружейную и дальше я остался в расположении сёрбать чай. Расстроеный компод, который не был в наряде, и соответственно не получил увольнительной на полдня, разбирая свой калашмат для чистки, спросил чё я не валю домой. Я сказал, что щас скорее всего ротный или его зам вспомнят, что мы не расписались в каком-то очередном дурацком списке со стрельб, и всех по телефону вернёт в расположение для бюрократической вакханалии. Компод сказал что это всё чушь, и мы уже расписались за инструктажи и ответственность на полигоне утром в 3-ёх или 4-ёх разных списках.
В этот момент зашёл замротного, и сказал всем идти в их кабинет, расписаться за полученные 24 патрона в одном столбике, и за выстреленные 24 патрона в другом. Я многозначительно посмотрел на компода и пошёл расписываться. Оделся, спустился вниз, расписался на выходе о выходе из расположения в списке разрешённых в этот день к выходу, сел во Фронтерку, доехал до Сихова, и тут позвонил замротного, и сказал что я во втором стобике расписался на строчку выше за другого бойца. Который кстати сидел вместе со мной и лягухой на той лавочке на полигоне. И тот боец вместо того, чтоб расписаться компромисом в моей строчке, расписался поверх моей росписи в своей строчке. Мудила. Я тупо был настолько заёбаный, что просто не видел уже где куда там что писать при всём желании. Развернулся, приехал, расписался на входе в расположение о моём входе, расписался в правильном месте про 24 патрона, расписался на выходе о своём выходе, сел во Фронтерку и уехал домой.
Никаких выводов здесь о сегодняшнем дне не будет, напишу их отдельно как-нибудь по настроению. Бо они есть. И отдельно про бюрократию тоже напишу. Бо их тоже много есть у меня. Но сейчас я закончился.